Почти два года мы живем в условиях эпидемии коронавируса. Знаем, как беречься, многие уже переболели, и даже дважды. Но снова идет рост заболеваемости, и порой кажется, что все меры предосторожности бесполезны. Так ли это? В рамках проекта «Победим пандемию вместе», организованного порталом стопкоронавирус.рф при поддержке Минздрава России, на вопросы «Российской газеты» о новом витке эпидемии ответил микробиолог, доцент кафедры микробиологии и вирусологии РНИМУ имени Н.И. Пирогова Андрей Чаплин.
Что уже точно известно о новой инфекции, как коронавирус действует на организм?
Андрей Чаплин: Вирусы существовали всегда. Как только появились первые клетки, отграниченные от внешней среды, появились и вирусы — носители некой генетической информации, которые способны проникать в клетки и использовать их для продления своего рода. Древо жизни заражено вирусами от корней до листьев. Вирусами болеют бактерии, грибы, другие микроорганизмы, растения, животные… И, конечно, человек.
Не стоит драматизировать нынешнюю ситуацию, мы наблюдаем новую инфекцию почти два года и видим: для большинства заразившихся история закончилась успешно, они выздоровели, выжили. Но, с другой стороны, мы знаем и о тех, кто не выжил. Значит, надо сражаться. Вирусы эволюционируют, причем гораздо быстрее, чем мы. И с точки зрения эволюции им не выгодно, чтобы мы умирали, лишая их среды обитания, — это общий закон. Поэтому те вирусы, которые с человеком долго, они, как правило, сидят тихо и не вызывают особенно опасных заболеваний. Возьмем тот же вирус герпеса, например. Неприятно, но не страшно. Но человек постоянно контактирует с животным миром, а там свои вирусы, и когда в результате такого контакта незнакомый людям вирус меняет среду обитания и становится способным распространяться среди людей — это всегда риск появления новых опасных инфекций, к которым человек не адаптирован.
Коронавирус, к счастью, это не чума и не оспа. Но и в нем, как все мы видим, приятного мало. Многие эксперты считают, что вирус будет мутировать, постепенно ослабляя свое воздействие на человека, и, как и другие известные нам коронавирусы, станет обычным сезонным простудным заболеванием. Но ждать, когда это произойдет естественным путем, нерационально. В отличие от античности и Средних веков, когда инфекции выкашивали целые города и страны, у нас есть возможность бороться и сопротивляться. И, конечно, надо этим пользоваться.
Сейчас снова ужесточают правила ношения масок, призывают ограничить контакты. Зачем все это, если известно, что стопроцентной гарантии от заражения ни маска, ни прочие меры не дают?
Андрей Чаплин: Это называется «модель швейцарского сыра». Казалось бы, каждый ломтик с дырками, а вот кусок целиком непрозрачен. Получается, каждая наша степень защиты (и речь не только о ношении масок) может быть дырявой и не вполне надежной. Но если собрать все вместе — работает.
Представим банальную ситуацию: человек заболел коронавирусом, но еще об этом не знает, пока ничего не чувствует. Поездил пару дней в метро и, разумеется, кого-то заразил. Допустим, заразил пять человек.
Но если большая часть людей, которые ехали рядом с ним в метро, вакцинирована — тогда он заразит не пятерых, а двоих. А теперь представим — и он сам, и все вокруг носят маски. Тогда он заразил уже не пятерых, а только одного. То есть в результате в одной и той же ситуации, но при разном поведении людей — неиспользовании или использовании ими всех мер защиты — мы видим совершенно разную скорость распространения инфекции. Вместо стремительного роста видим плато, когда один заражает одного.
А если защиту еще усилить, если, например, народ будет избегать общественного транспорта, посещения мест, где много людей, тогда вполне реальна ситуация, что заболевший больше никого не заразит и эпидцепочка прервется. Много мелких слагаемых дают большой результат.
В сетях полно сообщений типа: у меня знакомая после прививки в реанимации. Значит, вакцина не работает. Можете опровергнуть такую позицию?
Андрей Чаплин: Это свойство нашей психики: больше верить рассказам знакомых и малознакомых, чем официальным данным. Медицина веками шла от медицины, основанной на личном опыте, к медицине, основанной на доказательствах. И людям сложно перестроить свое мировоззрение.
Все процессы — заболеть, выздороветь или не выздороветь — это все вероятности. И всегда можно найти контрпримеры, отрицательную информацию, если постараться поискать. Если вы привились и не заболели — вы воспринимаете это как норму и не будете об этом всем вокруг рассказывать. А вот если случается что-то, выходящее за рамки, да еще в негативном плане, — тут да, подобные новости разлетаются моментально и широко.
С одной стороны, мы привыкли транслировать негативный опыт. К тому же гораздо интересней рассказывать о том, что будоражит сознание собеседника, потому что в этом случае мы себя чувствуем полезными, причастными, это улучшает наше положение в социуме, облегчает нам социальные контакты.
Тем не менее в современной медицине принято, что все утверждения (в том числе сейчас по препаратам и вакцинам от COVID-19) подтверждаются практикой, статистикой, клиническими исследованиями и данными эпидемиологии.
За время с начала пандемии накоплено огромное количество данных как по эффективности мер самоизоляции и прочих противоэпидемических правил, так и по поводу действенности вакцин. По тому же «Спутнику V» есть независимые данные клинических исследований из Аргентины, Венгрии, Сан-Марино — и по всем этим данным вакцинация работает, снижает риск заболеть и снижает риск болеть тяжело.
Говорят, что хроникам прививки нужны в первую очередь. Есть ли риск умереть, несмотря на вакцинацию?
Андрей Чаплин: К сожалению, риск есть всегда. Это факт. Так называемый базовый риск смерти. Определенный процент населения умирает, что бы мы ни делали. Рецепта бессмертия нет ни у кого.
Люди с тяжелыми заболеваниями легких, сердца и сосудов, онкобольные — все эти группы более уязвимы перед COVID-19, и риск заболеть и умереть у них выше. Поэтому они должны быть первыми в очереди в прививочный кабинет.
Кстати, именно поэтому те страны, где вакцин не хватает, начинают массовые прививки именно с тех, кому они нужнее: с пожилых и хроников.
Еще говорят, что коронавирус может стать сезонным.
Андрей Чаплин: Есть варианты. Если коронавирусная инфекция будет раз за разом «убегать» от действия нашей иммунной системы наподобие того, как это делает грипп, тогда вероятность велика, что она станет сезонным заболеванием. Когда человечество в большинстве провакцинируется и переболеет и появятся еще более эффективные лекарства для лечения, тогда COVID-19 станет заболеванием, которое будет проявляться время от времени, давать локальные вспышки. Сейчас так происходит с корью. Еще вариант развития событий. Раньше многие люди верили, надеялись, что по достижении массового коллективного иммунитета эта инфекция илиминируется. То есть исчезнет. Но время идет, и такой веры все меньше.
Чтобы остановить эпидемию, нужно выполнить несколько вещей: чтобы, во-первых, было привито большинство, а во-вторых, нужно, чтобы вакцины были по-настоящему эффективны вне зависимости от того, как меняется вирус. Но этого мы пока сказать не можем.
Третий момент: детей мы еще не вакцинируем.
И в-четвертых — нужны гарантии, что вирус будет персистировать в животном мире и не будет приходить к нам повторно. Но таких гарантий нет. Так что, похоже, этот вирус с нами надолго.
